А. Брудный "История: Методологические проблемы" - Страница 4

  Значение третьего фактора изменяется на наших глазах. Отчаянные попытки сохранить те или иные формы разобщенности, уничтожать людей по этническому и классовому признаку, воздвигать идеологиче­ские, религиозные, политические и этнопсихологические барьеры - всё это было в XX веке, и оказалось безрезультатным. Может иметь продол­жение и в XXI веке.
Вообще в XX веке человечество поспешно повторило пройденное: от рабства до попыток заглянуть в будущее, в золотой век. Будет ли этот процесс продолжаться или он уже остановился? Ведь наступление XXI века - 2001 год - рубеж условный.
  На смену разобщенности приходит рост масштабов информацион­ного контакта. Нельзя исключить, что контакт этот сможет принести и известную пользу. Но его значение следует оценивать с осторожностью.
  Четвертый фактор продолжает существовать как иррациональный и неуправляемый. Необходимость управлять им, тактично именуемая «планированием семьи», еще не оказала влияния на исторический про­цесс.
  Многое зависит от самих социальных систем.
  В настоящее время мы адаптируемся к системе, не претендующей на полную разумность. Ушедшая в прошлое система, которая не уста­вала взывать к прогрессу и разуму, на деле отдалялась от разума с каж­дым годом своего существования. И это было одной из главных причин того, что она пыталась оставить на страницах истории все больше «бе­лых пятен», а потом треснула, как полярная льдина, и ее обломки все дальше отплывают друг от друга.
  Нет сомнения, пресловутые «белые пятна» истории — это обесцвечен­ные кровавые. И вот, есть люди, которые хотят вернуть им прежний цвет, окрасив их свежей кровью. В этом опасность экстремизма. Не менее опасна ложь о прошлом, какими бы лозунгами - демографическими, коммунистическими, националистическими - она не прикрывалась.
  Можно ли бороться с пороками прошлого, используя порочные методы? По всей вероятности, нельзя. И само обращение к прошло­му - какую цель оно преследует?
  Эжен Ионеско говорит: «Все литераторы и почти все драматурги изоб­личают зло, несправедливость, отчужденность, болезнь вчерашнего дня. Они закрывают глаза на сегодняшнее зло, а прошлое зло больше изобли­чать нечего... Так можно лишь скрыть новую болезнь, новую несправед­ливость, новое мошенничество». Великий драматург прав. Это про нас.
Подведем некоторые итоги.
  Общепринятой исторической теории нет. Нет и точного понимания отношения история - человек.
  Широко обсуждается следующий дискурс: «Если история не обла­дает смыслом, то личная судьба не существует».
  Тут есть три варианта.
Первый: никакого смысла в истории вообще нет. Процесс есть, но отсюда никак не следует, что он осмыслен или что жизнь его участни­ков осмыслена - отнюдь! В существовании человека столько же смыс­ла, сколько в существовании рыб и слонов или динозавров.
Второй вариант: процесс развития человечества существует, дви­жутся в будущее классы, нации, государства. Вписаться в движение тех социальных образований, которые имеют наиболее яркую истори­ческую перспективу - вот решение проблемы осмысленности индиви­дуального существования.
  Но есть и третий путь. Жан Маритэн[8] полагает, что история обладает «собственной финальностью», которая придает ей смысл: возрастающее овладение силами природного материального мира; совершенствование человеческого бытия (путем развития цивилизации и культуры, главные факторы тут- наука, философия и искусство); актуализация возможнос­тей, заложенных в природе самого человека. Его силы и потребности лежат в основе цивилизации, и она совершенствуется, чему конца не видно. Особо коснемся истории Кыргызстана.
Хронотоп (в смысле, придаваемом этому термину М. Бахтиным) кыргызской истории образуют современные цивилизации. Особый инте­рес представляет для нас цивилизация, историческое пространство кото­рой простирается в Восточной Европе, Кавказском регионе, Северной и Центральной Азии, а историческое время еще предстоит определить. Во всяком случае, недавние исследования показали, что генетическое род­ство даже различных по антропологическим, культурно-языковым и иным параметрам народов выражено как будто бы более отчетливо, чем это предполагалось ранее, и это позволяет задуматься над предпосылка­ми процессов, которые стали развертываться в исторически гораздо бо­лее поздние времена. Речь здесь идет о евразийской цивилизации.